Я тот человек, который умеет веселиться и грустить одновременно. Я всегда нахожусь в одном из критических состояний одновременно. Удивительно, что у меня не бывает приступов гнева или страха. Я либо впадаю в депрессию, что недолговечно, либо безудержно смеюсь. Я не умею говорить: «Все нормально.» «Я в норме.»
Я говорю: «Ох, это такой славный день!» или «Твою мать! Я прямо сейчас умру от вселенской печали!» Я задраю голову к небу и восхищаюсь осенней листвой. Я утыкаюсь носом в шарф и иду с закрытыми глазами, пытаюсь угадать дорогу – лишь бы не встречаться с людьми глазами. Я хочу объять весь мир и зарыться с головой в плед. Я хочу целовать своих близких и хочу сгнить где-нибудь в темном уголке одновременно.
Жить в вечном непостоянстве своих мыслей бывает утомительно. Однако с нетерпением ждешь следующего дня: «итак, Ли, что взбредет в твою голову сегодня?»
Я хочу рассказать о двух удивительных вещах, которые заставляют мое сердце трепетать.
В эти выходные я была в родном городе. Прошла уже неделя с того момента, как я ехала в автобусе, поджав под себя колени: слишком высокая и ноги упираются в сиденье напротив.
Во мне слишком много ненасытности. Я никогда не высыпаюсь достаточно хорошо. Я никогда не наедаюсь до отвала – в меня всегда влезет еще воооон тот кусочек торта.
И вот ты стоишь на остановке, подняв голову к небу. Тебе кажется, что ты не был здесь сотню лет или, по меньшей мере, месяца три. Прошла неделя. Ты стоял здесь неделю назад, подняв голову к небу. И точно так же пытался разглядеть звезды.
Ты ходишь по родному городу и больше не ощущаешь себя как дома. Ты чувствуешь, что ты в гостях. Ты здесь не надолго. Ты скоро уедешь. Ты уже не принадлежишь этому миру. Ты не лишний. Просто твое место не здесь. Ты уехал. И больше не вернешься.
Никогда.
Каждый раз я приезжаю и хочу охватить все то, что я упустила. Но, конечно, большинство вещей прошли безвозвратно и навсегда.
Завернувшись в свой огромный свитер, я шла по узким улочкам Ельца, слушала, как во дворах играет музыка, как говорят люди, как где-то вдалеке проезжают машины. Пиная камни носком ботинок, я шла и ни о чем не думала.

В моей голове образовался вакуум. Сейчас прошлое мне видится сквозь прозрачную призму времени, и я не помню точно, что происходило во мне тогда. Лишь четкое ощущение успокоения. Я чувствовала, что мое беспокойство ушло, что одиночество не тяготит меня, что бездна в моем тугом мирке затянулась. Я была свободна от всего, что сдавливало меня все это время.
Влюбляться в Алису можно бесчиленое количество раз. Заглядывать в ее глубокие зеленые глаза можно бесконечно. Она впускает тебя в бездну своего сознания точно так же, как бескрайний океан поглощает лучи света.
Я сидела, развалившись в кресле и потягивая из большой кружки кофе с молоком. Алиса была напротив. Ее черные волнистые волосы сливались с темнотой за ее спиной. Красивые зеленые глаза блестели в свете рыжего фонаря. Возле ног подруги сидел смоляной пес по кличке Малыш. Девушка ласково трепала его, запуская пальцы в самую густоту шерсти.
Иногда мне кажется, что Алиса рождена самой полуночью. Что звезды – ее родные сестры. Она бездонный океан в моем сердце, который плещется внутри, омывая все, что попадает в сосуд моего естества. Алиса мой цианид калия, разрушающий целый мир. Ее волосы пахнут миндалем, кофе, травами и медом. Ее волосы блестят смородиной на свету. Ее глаза успокаивают и обволакивают. Она заставляет меня влюбляться во все то, что она делает, во все, к чему прикасается. Когда мне плохо, она говорит: «В жопу это дерьмо, Ли! В жопу! Слышишь? В ЖО-ПУ!»
Когда мне хорошо, она говорит: «Эй, Ли, все хорошо! Забей на все остальное! Слышишь?»
Я слышу. Я слышу, Эл.
В жопу.
Я говорила с ней в ту ночь и не могла наговориться. Все мои беды находили отклик в ней. Все мои радости были разделены с ней. В тот вечер… в тот вечер я была влюблена в нее. В ее красивые глаза, в ее тихий голос, в ее слова и мысли. Она не такая поверхностная как я. Она не такая глупая, как я. Она прекрасна.
Иногда я говорю, что она бесит меня. Что она отвратительна. Что она раздражает меня.
Но в тот вечер… я отказалась от всего, что я могла сказать и подумать. Я поняла, кто на самом деле мне так дорог, кому я готова посвятить жизнь. С кем бы я хотела пить чай в старости. Кого я накрыла бы пледом.
Ощущение той близости с ней никогда не было таким естественным.
Алиса тот человек, к которому я пошла с тестом на беременность.
Алиса тот человек, который пришел ко мне, когда я сходила с ума.
Алиса гладила меня по волосам, когда я раскачивалась из стороны в сторону, схватившись за голову руками.
А что сделала для нее я?
Ничего.
Я всегда оказывалась слишком далеко, чтобы действительно помочь. Чтобы защитить ее. Я эгоистка.
Я эгоистичная стерва.
Однако сейчас… я переосмыслила многие вещи. И только в моих руках все исправить.


Я умею быть английской леди. Я умею натягивать колготки и ходить на каблуках. Мои волосы бывают уложены волосок к волоску. Мои глаза бывают подведены аккуратно подводкой. Я иногда крашу губы. И иногда пользуюсь духами.

В дни, когда я выгляжу так, как обычно выглядят девушки, всегда происходит что-то удивительно-хорошее.
Миша раскачивал качели, а я взлетала в воздух. Мое платье кружилось вокруг ног, волосы развевались на ветру. Мне казалось, что Миша далеко-далеко. И с каждым колебанием я вспоминала, что говорил он мне.

Я думала о том, что происходит в его жизни.
Он что-то кричал, широко улыбаясь оскалом ровных зубов.
Я думала о том, что происходит внутри него.
Мои волосы змеями кружились вокруг головы.
Я думала, что сказать ему и не находила слов.
Мое плате задиралось выше колен. Воздух дул в лицо.
Я хотела взлететь к облакам! Я хотела, чтобы вечер никогда не кончался. Я хотела смеяться так же громко, как это было сейчас.
Я молила о вечности и ненавидела мгновение. Проблема в том, что наша жизнь – секунда, по сравнению с вечностью.
За дни, когда я говорю с Мишей, когда он воронкой затягивает в бесконечность своей вселенной, можно отдать многое.